Ночные размышления… Посвящается Актобе.

Долгожданное лето… Только отгремели салюты в честь дня защиты детей… Пятое июня… Воскресенье. Прекрасное утро, яркий солнечный день… Люди радуются возможности отдохнуть, побыть с семьей, завершить текущие дела…

Выстрелы… Паника в городе. Люди с ружьями в руках, навсегда разделившие жизнь города на «до» и «после». Целая неделя – красный уровень опасности. Целую неделю в Актобе стреляют.

Два дня в городе нет интернета. Закрыты все супермаркеты, и только маленькие магазинчики кое-где продолжают работать. Люди запасаются продовольствием. Быстро расходится хлеб и вода, т.к. поползли слухи, что вода отравлена. Теперь каждый экономит единицы, чтобы была возможность связаться с близкими, узнать, доехал ли до работы, не попал ли в зону обстрела, т.к. работу никто не отменял.

Когда вновь включили интернет, стало легче. Теперь каждое утро судорожно бежишь к телефону и листаешь инфу. Теперь можно узнавать более-менее достоверные новости, узнавать, как объезжать пробки и не попасть в зону обстрела. Можно просто знать, что с твоими близкими и знакомыми все хорошо.

Теперь начинаешь замечать за собой, что невольно на улице обращаешь внимание на всех прохожих, оборачиваешься на проезжающие мимо машины, просматриваешь окружающее пространство внимательным взглядом. И видишь, что проходящие мимо люди делают тоже самое. Вокруг напряженные лица, внимательные взгляды, которые сканируют тебя с головы до пят. Видишь слезы на глазах женщин, когда по городу свободно ездит БТР, и понимаешь, что они чувствуют, потому что у тебя все переворачивается внутри от этих же чувств. Теперь чувства людей стали общими. Общие чувства у целого города… И только беспечные дети продолжают играть во дворах вечерами. Теперь они играют в террористов, полицию и красный уровень опасности.

Город живет в напряжении целую неделю. Любые новости или фото с места событий пестрят комментариями, которые делятся на два воинствующих лагеря. Одни, на чем свет стоит, клянут террористов. Другие возражают: «они тоже чьи-то дети и им задурили голову, виновата власть – не следили». На эмоциях высказывают колкости друг другу, выпуская, таким образом, свое возмущение, гнев и страх… Липкий страх, который «висит» над городом.

Актобе никогда не будет прежним. Наш шаблон привычной мирной жизни разрушен. Мы теперь обречены ходить по улицам нашего города и вспоминать эти кровавые события. И помнить о жертвах... Помнить об убийцах...

И конечно нам хочется склеить свою привычную картину мира. Нам это необходимо, чтобы исцелить свои Душевные раны. А для этого важно понять, как больше не допустить таких страшных событий.

В группе единомышленников обсуждаем эту тему. Кто-то в сердцах говорит о том, что нужно уничтожить все семьи террористов, включая малолетних детей, чтобы другим было неповадно. Слыша это, другие возмущены такой позицией, и это возмущение выливается в критику. Третьи вспоминают об опыте других стран, где семьи террористов изгонялись из страны, а их дома сравнивались с землей. Обстановка накаляется. То же самое происходит в обществе. Преступники не просто взяли в руки оружие, им удалось посеять смуту в отношения и Душу людей.

Пытаюсь осознать свою позицию. В памяти всплывают лица террористов. Молодые мальчики. Открытые, добрые, где-то наивные лица. Если бы встретила их в мирное время, ни за чтобы не поверила в такое. Даже и сейчас не верится. Просто не укладывается в голове, что толкнуло этих ребят на такой поступок? Что они своим поступком хотели сказать обществу? Какой урок они нам преподали? Какой труд взяла на себя их Душа?

Первый ответ напрашивается сам собой. Это вопросы Веры и верований. Вопрос о существовании Бога.

И, конечно же, каждый находит для себя этот ответ сам. И следом встает целый ряд вопросов взаимоотношений с Богом. Наивны те люди, которые думают, что у атеистов нет этих отношений.

Для верующих же, эти отношения становятся очень неудобными. Точнее, не сами отношения, а то, во что они упаковываются, а именно ритуалы, ограничения, служители молельных домов. Еще религиозные догматы, которые бывают очень суровы и часто совсем оторваны от современной реальности.

Вспоминается случай, который произошел конкретно со мной. В церкви подаю записку для панихиды. Милейшая бабулька с детской непосредственностью спрашивает меня о моей профессии, мол, у тебя почерк красивый, наверно учительница. Я откровенно говорю, что психолог. Бабулька в лице переменилась и креститься давай: «бесовская у тебя профессия, дочка. Ты б, перед Богом бы покаялась». Если бы я на тот момент была бы в кризисном состоянии, эта токсическая критика въелась бы в меня и оказывала бы свое разрушительное действие. А сколько туда идет людей в кризисном состоянии, и сколько пообщались с такими бабульками – одному Богу известно.

Истории с Исламом тоже не веселые. Довольно часто на консультациях клиенты озвучивают свою потребность в молитве, как одну из важных и значимых потребностей своей Души и невозможность из-за социальной жизни соблюдать ритуал – пятикратный намаз. А потребность эта остается нереализованной долгие годы, и как параллельный процесс, формируется чувство вины перед Всевышним. А дальше встает тема наказания и прочие бессознательные штуки. И это разворачивается довольно остро: либо я работаю и мне физически просто не успеть, либо я живу праведной жизнью и не имею морального права пропустить чтение намаза.

Вот только не укладывается у меня в голове, почему, чтобы обратиться к Богу, мне нужно совершить некий ритуал? Без омовения моя молитва не будет достаточно искренней, или просьбы давно не мывшихся людей Господь не услышит?

А если это заблуждение, и молиться Аллаху можно в любой момент, так почему так много людей заблуждаются в этом вопросе?

Так может быть Души этих мальчиков преподали нам урок в том, что молиться можно в любой момент по велению Души, перед лицом опасности и т.д., и не ждать, когда настанет время намаза?

А может быть они напомнили нам о страшном времени, которое пережили наши деды и прадеды в годы Великой Отечественной?

Помню, как в детстве, ватагой озорных ребятишек, мы играли во дворе в войнушки. За нами долго наблюдал сосед со второго этажа – ветеран войны и всеобщий любимец детей, заводила двора, который умел и любил организовывать субботники и разрешал нам, дворовым детям плескаться в воде при поливе деревьев и кустарников.

В пятницу вечером мы всегда ждали, когда Степан Степаныч откроет окно и хитро прищурившись задорно спросит: «Народ! А не полить ли нам растительность?», и тут же протянет из окна шланг.

И вот, в тот раз он спустился в самый разгар военных действий, когда половину полегло на поле сражения, а вторую половину спасали санитарки, прикладывая к ранам листики – бинтики. Степан Степаныч неторопливо закурил и стал объяснять нам, что мы играем в плохую игру. Он стал рассказывать о войне, о бомбежках, о убитых товарищах, и скупые слезы катились по его щекам. Он призывал нас беречь мир и просил не играть в войну. Он говорил нам: «Ребятки, нельзя играть в эту войну проклятую, не дай Бог, повторится, не дай Бог, опять кровь прольется. Нельзя брать в руки оружие, даже игрушечное. Если дети всей Земли будут знать об этом, эти кровавые события никогда не повторятся».

И не только от него я слышала подобные слова. Помню, как бабушка мне говорила: «нельзя играть в войну, нельзя звать беду».

Получается целое поколение переживших войну жили с фоновым страхом возвращения этих страшных событий, и старались беречь мир, как могли.

А что мы? Многим ли приходит в голову рассказать своим детям о настоящей войне? Как часто мы потакаем своим детям и смотрим сквозь пальцы, когда они играют в компьютерные игры, где рекой льется кровь и чем больше ты убил, тем ты круче, сильнее, быстрее?

Многие ли родители задумываются о том, что игры закладывают в бессознательном жизненные стратегии, сценарии, терпимость к насилию и жестокости?

Многие психологи спорят, мол, играя в стрелялки, дети высвобождают естественную агрессию. Но есть еще такая штука, как ментальность, и если там записывается «война – это норма», то рано или поздно в обществе эта норма возьмет вверх по закону: «что внутри, то и снаружи».

Можно сказать, что это чушь. Но проводились научные исследования о том, что после выхода в прокат фильма «Челюсти» в мире стало на порядок больше трагедий с участием акул. Художественный замысел внедрился в сознание многих людей и превратился в отдельную матрицу, некий сценарий, своего рода эгрегор, который сначала питался энергией эмоций людей во время просмотра фильма, а когда эта ментальная конструкция достигла некого уровня силы, она стала влиять на события и на самих людей.

Ту же аналогию можно привести и с играми. Тысячи наших детей играют в жестокие компьютерные игры, попадая в коллективный транс жестокости и энергии убийства. Языком метафоры можно сказать, что на событийном уровне создается событие, в котором развернется энергия насилия и реализуются сценарии из игр. Опять-таки, что внутри (внутри психики человека), то и снаружи (события во внешнем мире). Все зеркало. Все отражение.

Можно отмахнуться и снова сказать – чушь! Но что заставляет подростков в Европе и Америке брать в руки оружие и расстреливать одноклассников и одногруппников, таких же девочек и мальчиков, как они сами? Внезапное помутнение рассудка? Почти во всех сводках таких событий присутствует информация об увлечениях преступника компьютерными играми.

Так может быть, Души этих мальчиков, которых мы называем безжалостными убийцами, взяли на себя труд показывать нам насколько хрупок мир? И наши ожидания на завтра иллюзорны?  И «завтра» вообще может не наступить? Или наступить совсем другое, не такое, как ты его ожидал?

И жить нужно сегодня? Сейчас! Сейчас улыбнуться. Сейчас быть счастливым! Сейчас сказать важные слова: прости, люблю… Сейчас беречь мир! Мир в своем сердце. Мир в своей семье. Мир в своем городе. Мир в своей стране. Мир во всем Мире.

Когда мы делаем системные расстановки и выходим на сценарий жестоких событий, чтобы протерапировать проблематику, мы говорим расстановочные фразы: «У Бога все равны, и убийцы, и жертвы. Покойтесь с миром!» Тем самым, мы говорим, что мы слишком малы, чтобы судить. Мы не Боги. Мы слишком малы, чтобы понять Его замысел.

Вечная память погибшим!

P.S. Однажды мой Учитель сказал, что Ислам, одна из самых добрых религий в мире.

Я удивилась, не понимая, как рядом могут быть доброта и известное всем изречение: «убей неверного».

Учитель ответил, что все, что написано в Святых Писаниях – написано иносказательно, и это нельзя понимать буквально (получается, что эта фраза просто вырвана из контекста).

«Верным» раньше называли того, кто верил в Бога и был ему верен. А «неверным» называли того, кто не верил в Бога и Его не признавал.

«Убить неверного» - это значит сделать его «верным». Это убить в нем неверие. Это значит отыскать в своем сердце такие слова, которые смогут зажечь в сердце «неверного» любовь к Богу. Это и есть истинный смысл этого изречения. «Убить» - это символ. Это просто создать импульс для трансформации сознания другого человека.

Автор: психолог Пилипчук Ольга